25 лет назад ушел из жизни Олег Ефремов (1 октября 1927 — 24 мая 2000). Помним с благодарностью! «Если в жизни театра бывают праздничные гастроли – не хорошие, не успешные, а именно праздничные, – то это у «Современника» было в Грузии. У старых актеров бытовало выражение: «Меня там на руках носили!» Так вот, в Тбилиси, в 1961 году, нас таки да, носили на руках, хотя, надо признаться, без этого было просто нельзя: многие – и я, многогрешный, – на собственных ногах держались с трудом, а иные не держались вовсе, когда после месяца триумфа, банкетов, приемов с нами прощались на вокзале перед тем, как усадить в поезд… Каждый вечер после спектакля у входа стояли десятки машин, и тбилисские коллеги и друзья везли нас куда-то. Тот, кто хоть раз бывал в Грузии, знает, что такое грузинское гостеприимство. Прибавим к этому оглушительный прием наших спектаклей, милицию, кольцом окружающую здание театра, чтоб не допустить безбилетников, которые, тем не менее, прорывали заслоны и попадали в переполненный зал; вот уж действительно (прошу прощения за банальность) море цветов, овации, а наутро благожелательнейшую прессу, к которой мы не привыкли у себя в Москве. В общем, легко можно себе представить, что мы, молодые ребята, пережили в Тбилиси летом 1961 года. Антисталинский театр был принят на родине Сталина с таким успехом, с каким его потом принимали только в Варшаве и Братиславе. Не стану распространяться о наших ночных банкетах у подножия Джвари и о поездках в Мцхету, Цинандали, Телави. О замечательном пении и чтении стихов в застолье. Удержусь даже от рассказа о спектакле «Медея» с Верико Анджапаридзе, который марджановцы сыграли для нас ночью…» (Михаил Козаков).

120 лет назад родился Михаил Шолохов (1905-1984). Впервые автор великого романа «Тихий Дон» приехал в Грузию в июне 1961 года. Высокого гостя поселили в правительственной резиденции в Цхнети. Обсуждали программу пребывания. Как вспоминал Ираклий Абашидзе, Шолохов сказал: «Заводов я повидал немало. Мне хочется посмотреть Грузию, познакомиться с ее историей, с руставелевскими местами. Лучше начинать дело оттуда, откуда оно начиналось в веках». В итоге за шесть дней писатель объездил пол-Грузии: побывал в Вардзия, Мцхета, Джвари, Цинандали, Сигнахи… В Цинандали, в Доме-музее Александра Чавчавадзе, в книге посетителей он оставил запись: «Свято храните все то, что связано с именем Чавчавадзе, с историей Грузии, с историей трогательной любви Грибоедова. Это наша общая история издревле родственных культур, горестная и милая сердцу история ушедших в бессмертие». Когда у него спросили, не устал ли он от поездок, Шолохов ответил: «Нет, любовь не утомляет. Здесь для меня все было родным, близким, дорогим. Очень сожалею, что не был в Грузии прежде». 25 июня 1961 года до аэропорта писателя проводил первый секретарь ЦК компартии Грузии Василий Мжаванадзе. В тот же день в редакцию центральной партийной газеты Грузии «Комунисти» пришла телеграмма из Ростова-на-Дону: «Моим грузинским друзьям. С грустью я покинул вашу чудесную страну. Не так-то уж легко, как вы понимаете, оставлять то, что пришлось к сердцу впритирку. Но, покидая вас, я надеюсь на новую встречу, и еще раз обнимаю вас и желаю вам всего самого доброго. Ваш Шолохов. 25.6.61». Летом 1968 года Михаил Шолохов, уже в звании Нобелевского лауреата, снова приехал в Грузию. Посетил колхоз в селе Натанеби Махарадзевского района (писателя избрали почетным членом колхоза – крестьяне вручили Шолохову, так сказать, свою «нобелевскую» премию), пробыл там два дня, побывал в Батуми, съездил на озеро Рица. На сталинской даче устроили банкет, и (из песни слова не выкинешь!) Шолохов дважды провозгласил тост за Иосифа Сталина. Обратимся к воспоминаниям критика, литературоведа Георгия Джибладзе о пребывании Михаила Шолохова в Грузии (текст, конечно, советский, но простая человеческая интонация в нем тоже есть): «В 1961 году Шолохова пригласили по инициативе известного журналиста и общественного деятеля Давида Мчедлишвили, который сделал многое для укрепления дружбы русского писателя с грузинскими деятелями. Достопримечательности Грузии, в том числе могила А. Грибоедова, памятники культуры, собранные в Государственном музее республики, окрестности Цинандали – все это произвело на М. Шолохова глубокое впечатление. Все, кто был тогда рядом с ним – Георгий Леонидзе, Давид Мчедлишвили, Михаил Давиташвили, Григол Абашидзе, Ираклий Абашидзе, – были покорены его простотой, теплым, почти братским отношением. Михаил Шолохов – человек спокойный, скромный, обаятельный. С первой же встречи он очарует вас, и вы уже навеки его друг… Кроме этих личных достоинств, Шолохов обладает удивительным умением правильно понимать новое и старое, большое и малое. Осматривая Светицховели, он задал мне ряд вопросов, отметив дисгармонию в архитектуре западного фасада. В ответ на мои слова о существующем в теории искусства тезисе – достижение гармонии путем дисгармонии – с улыбкой ответил: «Древние умели строить, и вкус у них был высокий и тайны эстетики им были хорошо знакомы. Светицховели – великий монумент, подтверждающий эту истину». Впоследствии в Дарьяльском ущелье он долго разглядывал взметнувшиеся в небо скалы-великаны, приведшие его в изумление, слушал грозный рев разъяренного Терека. Я почувствовал, что мысленно он перенесся в эпоху Грибоедова, Пушкина, Лермонтова. Внимательно осматривал вековые развалины форта, сооруженные на отвесных скалах башни, и мне показалось, прошлое повторилось в новой вариации – гениев девятнадцатого столетия здесь, у древнейших врат Грузии, встречал гений века двадцатого. Приехавший сюда из донских степей Шолохов видел в гордых горах Грузии живые картины прошлого и настоящего. Он как вольный сын природы любовался странной палитрой Дарьяла… В этом сравнительно небольшого роста человеке было нечто богатырское не только в духовном, но и в физическом отношении. Это мы почувствовали во время его пребывания в Грузии. В ветреную погоду он одолел крутые тропинки к пещерам Вардзии с той же удалью, с какою мчится на своем иноходце казак по донским степям. Мы не заметили его усталости. Мы, его чичероне, нуждались в отдыхе, а он без устали все шел и шел вперед. Удивительной воли человек! В Цинандали он полушутя говорил о своей выдержке и воле, призывая меня в свидетели того, что он, Михаил Шолохов, находясь в райских погребах и марани Цинандали, даже не прикоснулся к дарам Бахуса. И тут же выражал сомнение – вряд ли кто в это поверит… Шолохов притягивает к себе людей как магнит. В обществе друзей он необыкновенно обаятелен. Что только не расскажет, не вспомнит! Рассказывает живо, увлекательно, остроумно. Его можно слушать без конца и не соскучиться. Когда он рассказывает, перед вами – Шолохов-романист… Вместе с Георгием Леонидзе и Давидом Мчедлишвили он был моим гостем. Среди приглашенных было немало журналистов и фоторепортеров, которые не давали покоя автору «Тихого Дона». Его фотографировали во всех ракурсах – то в профиль, то в фас, а он, казалось, не обращал на это никакого внимания. Но спустя некоторое время я убедился, что Шолохов – не любитель подобных церемоний и мирится с ними по мере необходимости. Когда, собираясь в Вардзию, мы вышли в боржомский парк, большая группа отдыхающих окружила писателя и попросила его сфотографироваться вместе с ними. Оказывается, они подкарауливали Шолохова, расставив повсюду «пикеты». Но он в очень вежливой форме отказался фотографироваться, сославшись на трудный день, который ему предстоял. В тот вечер в моем доме разговор шел о прозе, затем перекинулся на общие литературные проблемы. Шолохов проявил при этом фундаментальные знания по грузинской литературе и искусству, что привело всех нас в восторг. Георгий Леонидзе не мог скрыть своей радости по поводу того, что такой большой писатель прекрасно знает не только Шота Руставели, Важа Пшавела, Илью Чавчавадзе, Акакия Церетели, но и разбирается в грузинском фольклоре. Этот вечер никогда не забудется… Никогда не забыть мне той неизмеримой радости, которую испытал я в день моего шестидесятилетия, когда мне передали поздравительную телеграмму от Михаила Шолохова, присланную из Вешенской: «Поздравляю с днем рождения, обнимаю, целую моего стареющего друга. Мужайся и не унывай. Твой Михаил Шолохов». Не забуду еще одной телеграммы от него. 26 декабря 1964 года я поздравил его с наступающим Новым годом и закончил телеграмму известными словами Пушкина: «Прошу разрешения крепко обнять Вас с надеждой увидеть на холмах Грузии…» В ответ я получил телеграмму: «Надеюсь обнять дорогого академика на холмах Грузии беспечальной летом этого

Праздник приурочен ко дню памяти святых православной и католической церквей братьев-миссионеров Кирилла и Мефодия, создателей старославянской азбуки (глаголицы) и церковнославянского языка, проповедников христианства. Ежегодное празднование 11 мая в честь преподобных Мефодия и Кирилла было установлено Российским Святейшим Синодом в 1863 году. В 1985 году в СССР, когда отмечалось 1100-летие преставления Мефодия, день 24 мая (11 мая по старому стилю) был объявлен Днем славянской письменности и культуры. В 1991 году праздник стал государственным. Этот день как государственный праздник отмечается также в Болгарии и Северной Македонии. В Сербии и Чехии празднование приходится на другие даты. Кстати, напомним, что завтра, 25 мая – еще один важный праздник для ценителей русского языка – День филолога.