2 сентября – 90 лет со дня рождения Валентина Гафта. Благодарим судьбу, что в 2018 году в Тбилиси, в рамках гастролей театра «Современник», состоялся долгожданный творческий вечер Валентина Иосифовича. Это была, как оказалось, самая последняя встреча великого артиста с тбилисцами, любящими его давно, горячо, верно. Гафт рассказывал, отвечал на вопросы зрителей, читал стихи… А интервью журналу «РК», которое он дал в те самые дни, завершил такими словами: «Спасибо вам. Спасибо вашему журналу. Я посмотрел – интересный журнал. Вы обогащаете дело, которым занимается артист. Пока существуют такие люди, как вы, театр будет жить, и будут новые открытия. Спасибо!»

8 августа 1941 года Цветаева с сыном Георгием уехала в эвакуацию. 17 августа прибыла в Елабугу. В маленький дом по адресу: ул. Ворошилова, 10 они въехали 21 августа. Каждый день Цветаева уходила из дома на поиски работы, но напрасно. 24 августа она отправилась в Чистополь, где жили эвакуированные писатели, общалась с Лидией Чуковской, заходила к Николаю Асееву, переночевала у супруги Константина Паустовского. Цветаева написала заявление в совет Литфонда: «Прошу принять меня на работу в качестве посудомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года». Ей отказали: совет писательских жен посчитал, что она может оказаться немецким шпионом. 28 августа она вернулась в Елабугу с намерением перебраться в Чистополь. И вдруг передумала. Пастернак, провожая Марину Ивановну в эвакуацию, дал ей для чемодана веревку, не подозревая, какую страшную роль этой веревке суждено сыграть. 31 августа 1941 года Цветаева написала три предсмертных письма и повесилась на веревке, которую дал ей Пастернак. Могила Цветаевой в военные годы затерялась, есть символическое захоронение. Но в прошлом году на 22 Цветаевском костре в Елабуге была обнародована информация о том, что подлинная могила поэта найдена. В 1990 году Марину Цветаеву заочно отпели в Покровском соборе Елабуги по благословению патриарха Московского и всея Руси Алексия II. При отпевании её самоубийство назвали «убийством от режима».

26 августа 1921 года по обвинению в участии в антисоветском заговоре был расстрелян Николай Гумилев. Поэт арестовали 3 августа 1921 года по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева». На протяжении нескольких дней его пытались выручить друзья – Михаил Лозинский и Николай Оцуп. 24 августа вышло постановление Петроградской ГубЧК о расстреле участников «Таганцевского заговора» – всего 61 человек. Постановление было опубликовано 1 сентября с указанием, что приговор уже приведен в исполнение. В 2014 году установлено, что Николай Гумилев и еще 56 приговоренных были расстреляны в ночь на 26 августа. Место расстрела и захоронения до сих пор остается неизвестным. Он был поэт и провидец. Он предчувствовал свой конец. «Иногда мне кажется, — говорил Гумилев своей ученице Ирине Одоевцевой в 1920 году, — что и я не избегну общей участи, что и мой конец будет страшным. Совсем недавно, неделю тому назад, я видел сон. Нет, я его не помню. Но когда я проснулся, я почувствовал ясно, что мне жить осталось совсем недолго, несколько месяцев, не больше. И что я очень страшно умру. Я снова заснул. Но с тех пор – нет-нет да и вспомню это странное ощущение. Я вообще не верю в предчувствия, хотя Наполеон и называл предчувствия «глазами души». «Ни одна моя встреча с Гумилевым, — продолжает Одоевцева, — не обходилась без того, чтобы он не высказал своего мнения о самых разнообразных предметах, своих взглядов на политику, религию, историю – на прошлое и будущее Вселенной, на жизнь и смерть и, конечно, на «самое важное дело жизни» – поэзию. Мнения его иногда шли вразрез с общепринятыми и казались мне парадоксальными. Он предвидел новую войну с Германией и точно определял, что она произойдет через двадцать лет. – Я, конечно, приму в ней участье, непременно пойду воевать. Сколько бы вы меня ни удерживали, пойду. Снова надену военную форму, крякну и сяду на коня, только меня и видели. И на этот раз мы побьем немцев! Побьем и раздавим! Предсказывал он и возникновение тоталитарного строя в Европе. – Вот, все теперь кричат: Свобода! Свобода! а в тайне сердца, сами того не понимая, жаждут одного – подпасть под неограниченную, деспотическую власть. Под каблук. Их идеал – с победно развевающимися красными флагами, с лозунгом «Свобода» стройными рядами – в тюрьму. Ну, и, конечно, достигнут своего идеала. И мы и другие народы. Только у нас деспотизм левый, а у них будет правый. Но ведь хрен редьки не слаще. А они непременно – вот увидите – тоже получат то, чего добиваются. Он бесспорно намного опередил свое время. У него бывали «просто гениальные прорывы в вечность», как он без ложной скромности сам их определял. Он утверждал, что скоро удастся победить земное притяжение и станут возможными межпланетные полеты. – А вокруг света можно будет облететь в восемьдесят часов, а то и того меньше. Я непременно слетаю на Венеру, – мечтал он вслух. – Надеюсь, что я ее правильно описал. Помните: На далекой звезде Венере Солнце пламенней и золотистей, На Венере, ах, на Венере У деревьев синие листья». По этой ссылке доступна для чтения книга Владимира Головина «Я пришел из другой страны», посвященная великому поэту, чей жизненный и творческий путь начинался в Тифлисе.

Сегодня мы вспомним концерт «Русского клуба» «Я, конечно, вернусь» к 75-летию Владимира Высоцкого, который состоялся на Большой сцене Грибоедовского. Послушайте великие песни в прекрасном исполнении любящих Высоцкого артистов:  В этом вечере приняли участие Вахтанг Кикабидзе, Ирма Сохадзе, Эка Квалиашвили, Бесик Каландадзе, Тамрико Чохонелидзе, Нугзар Квашали, Верико Турашвили, артисты Театра Грибоедова Ирина Мегвинетухуцеси и Слава Натенадзе и другие замечательные грузинские исполнители. Специально для участия в концерте в Тбилиси приехали Михаил Грицкан (Украина), Артур Федорович (Беларусь), Давид Хачатрян (Армения), Самир Раджабов и Эльхан Челяби (Азербайджан). Специальным гостем вечера стала проживающая в Германии известная грузинская певица, композитор, актриса Манана Менабде. А по этой ссылке доступна для чтения книга из серии «РК» «Русские в Грузии», посвященная ЛЮБИМОМУ ПОЭТУ И АРТИСТУ.

Из интервью Веры Таривердиевой журналу «Русский клуб»: «В сентябре 1996 года Марк Рудинштейн пригласил меня присоединиться к «Кинотавру», который постелил звездную дорожку ко входу во Дворец спорта в Тбилиси, и по ней шли наши звезды вместе с неподражаемыми грузинскими актерами и режиссерами. И я шла по этой дорожке. И думала. И не знала, что сказать, представляя его музыку трем тысячам человек, сидящим в зале и живущим в городе, где родился Микаэл Таривердиев. Где его всегда помнили и любили. И я сказала. Что он мечтал вернуться в Тбилиси на «Мерседесе». И чтобы в нем сидела Лолита Торрес. Тбилиси меня понял. И принял. И вошел в меня. И никогда не отпускал. Мне очень дорого то, что в Тбилиси Микаэла Леоновича не просто помнят, а любят. Я знаю и видела, какие чудесные вечера проходили в театре имени Грибоедова, и огромное спасибо за это Николаю Свентицкому. И юбилей Микаэла Леоновича мы обязательно будем отмечать в Тбилиси! Концерт в Тбилисской опере был моей мечтой. Я прямо так и видела: люди входят в театр и видят детскую фотографию Микаэла Леоновича, где ему лет пять. И афишу 1949 года, где среди участников концерта «Балетный дивертисмент» значится композитор Микаэл Таривердиев – тогда еще Гарри Таривердиев. Ведь это был дебют Микаэла Леоновича, официальный дебют. И у него случился первый настоящий роман – с балериной. И он получил свой первый гонорар. И купил свою первую шляпу. А вы еще спрашиваете, что нас связывает с Тбилиси!» Напомним, 25 октября 2016 года, в год 85-летия со дня рождения Микаэла Таривердиева, мечта Веры сбылась. «Русский клуб» провел концерт памяти композитора в Тбилисском театре оперы и балета. Все было великолепно! Одна беда — зал не смог вместить всех желающих попасть на этот вечер.

Сердечно поздравляем с днем рождения Джумбера Берадзе, Народного артиста Грузии, Почетного гражданина Тбилиси! В течение 20 лет Джумбер Берадзе был солистом Национального балета Грузии «Сухишвили-Рамишвили», затем — одним из руководителей Государственной Филармонии и директором фирмы «Мелодия». А позднее открыл в Тбилиси несколько великолепных ресторанов. Вспомним статью К. Мгебришвили, опубликованную на страницах нашего журнала: «За какое бы дело ни брался Джумбер Берадзе, он всегда добивался успеха – благодаря упорному труду и самоотверженности. Несмотря на громкие регалии и работу на высоких должностях, он лишен высокомерия, это очень коммуникабельный и открытый человек, с замечательным чувством юмора: когда мы с ним договаривались об интервью, Джумбер Викторович серьезно сказал: «Да, да, я чрезвычайно занят, завтра у меня стирка!» Джумбер Берадзе родился в семье коренных тбилисцев, его дед был представителем одной из торговых гильдий, дружил со многими известными и колоритными людьми. Одним из них был золотых дел мастер Амвросий Джикия, чей подарок – рог – до сих пор бережно хранится в семье как реликвия. Мать по профессии была юристом, отец – врачом: представительной внешности, он был наделен талантом пения и танца, отличался необычайной пластикой, в молодости работал в ансамбле Кирилла Пачкория. Виктор Берадзе был настоящим ценителем грузинских традиций и обычаев, именно он привил сыну любовь к танцу. Джумбер начал танцевать достаточно поздно, и произошло это случайно: в их доме гостил хореограф Бухути Дарахвелидзе, и, как вспоминает батони Джумбер, «он предложил отцу, чтобы я у них стал танцевать. Мне только исполнилось четырнадцать лет… Оттуда перешел в ансамбль самодеятельности тбилисского трамвайно-троллейбусного управления. Я очень любил танец, а поскольку я человек целеустремленный, то много думал о танце и, помимо репетиций, по нескольку часов в день занимался самостоятельно». «В то время попасть в ансамбль «Сухишвили» было пределом мечтаний любого танцора. Однажды Илико Сухишвили через друга отца Берадзе передал, что ждет его в своем репетиционном зале. «Я узнал, что ты танцуешь, твой танец я не видал, приходи завтра, посмотрим», – сказал Илико. Джумбер одел чувяки и пошел к мэтру. «Весь ансамбль уже в сборе, представьте, я совсем молоденький мальчик, должен перед ними выступать. Сначала исполнил «Казбегури-Мтиулури», затем проделал трюки из «Мтиулури». Илико остановил меня, сказал, – «Достаточно». И меня взяли. На дворе — 1962 год, мне еще нет и семнадцати лет. Это был ансамбль, созданный двумя величайшими, неповторимыми личностями – Илико Сухишвили и Нино Рамишвили, они оба сыграли большую роль в формировании моей личности. В этом коллективе работало целое созвездие великолепных танцоров, искусство каждого из них служило примером для подражания, я многому научился у них, приобрел навыки и свойства характера, которые понадобились в дальнейшей жизни, овладел мастерством. Я исполнял соло-номера в «Мхедрули», «Шеджибри», а в «Парикаоба» мы с Миллером Цирекидзе танцевали дуэт. В каждом танце финал – это кульминация всего действа. Финалом первого отделения была кульминация «Мхедрули», второго – «Ханджлури», и я закрывал финал танцем с кинжалами. Затем мне довелось с моим старшим другом Омаром Мхеидзе вместе с калбатони Нино солировать в танце «Джейран». Исходя из наших технических данных, Нино добавила динамичный отрезок к заключительной части «Джейран», и танец получился необыкновенно полным. На гастролях в Греции мы поставили «Сиртаки», где я солировал с превосходной танцовщицей Мананой Абазадзе…» Слушая рассказ Джумбера, я невольно вспомнила одно из его выступлений по телевидению, где он с восторгом отзывался о годах, проведенных в этом коллективе: «Сегодня, с высоты прожитых лет, если я сделал что-то в жизни, а думаю, что сделал немало, во всем этом заслуга Нино Рамишвили и Илико Сухишвили, они были большими эстетами, настоящими интеллектуалами. Без интеллекта нельзя творить в танце». По его словам, концерты везде проходили с аншлагом, «Сухишвили» – единственный ансамбль из нашей страны, который выступал на таких престижных сценах, как «Ла Скала», «Метрополитен-опера», «Альберт-холл», «Ла Фениче», «Сан Карлос». «Утонченный вкус этой пары выражался и в их одежде. Представьте, заканчивается концерт, последний танец повторяют на бис по три-четыре раза, в это время с правой стороны сцены выходит Нино в платье от Шанель с шикарными украшениями, а с левой – Илико в черном фраке с бабочкой. Это было потрясающее зрелище! – говорит Джумбер. – Танец был неотъемлемой частью моей жизни на протяжении двадцати лет, свою молодость я посвятил этому искусству, оно принесло мне звание народного артиста Грузии, я награжден орденом Чести. В начале 80-х годов завершил карьеру, потому что считаю, что со сцены артист должен уходить в расцвете сил…. Когда я еще танцевал в ансамбле «Сухишвили», меня назначили заместителем генерального директора Государственной филармонии. Это было огромное объединение, в которое входили абхазское, аджарское, кутаисское отделения, все государственные филармонические коллективы и концертные группы. Моей обязанностью было управление отделом международных отношений. Знаете, в футболе существует термин «играющий тренер», когда тренер руководит командой и одновременно выходит на поле в качестве игрока. Вот я был «танцующим директором», прямиком из репетиционного зала на машине мчался на проспект Плеханова, в свой кабинет в филармонии – работать над документами. Благодарен судьбе, что мне пришлось сотрудничать с такими замечательными людьми, как Дориан Кития, Евгений Мачавариани, Сулхан Насидзе. Я получил драгоценный опыт организационной работы. Позднее начал работать в филиале всесоюзной фирмы «Мелодия». В отличие от других республик тбилисской студии грамзаписи были делегированы такие же функции, какие были у центральной организации в Москве, в частности, определение музыкальной политики не только в Грузии, но и в Армении, Азербайджане и на Северном Кавказе. Организация владела двумя заводами: грампластинок и аудиокассет; существовало свое торговое объединение. До моего прихода на студию эту должность занимал Гайоз Канделаки, который внес большую лепту в развитие отечественного джаза, именно его заслугой является то, что сегодня джаз так популярен в Грузии. Я же стал проводить свою линию, «огрузинил» наш репертуар. Спектр выпускаемой продукции был самый разнообразный: литературно-драматический жанр, детское направление, фольклор, классическая музыка, эстрада и лицензионный репертуар. Мы издали гениальное произведение Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», текст которого читал Гоги Харабадзе. В канун 900-летнего юбилея Давида Агмашенебели фирма выпустила пластинку с его произведениями: «Слово перед битвой», «Песни раскаянья» («галобани синанулисани») и «Завещание». Может, я не воцерковленный человек, но испытываю искреннее благоговение и любовь к богу. Поэтому мне, как православному христианину, хотелось выразить свои глубокие чувства к Всевышнему, издав древние грузинские церковные песнопения. Это происходило в период, когда в стране господствовал атеизм, когда многое решал худсовет и грозный Главлит, осуществлявший цензуру печатных произведений.

21 июля – день рождения Нани Брегвадзе, Народной артистки СССР, Народной артистки Грузии, Лауреата Государственной премии Грузии, Кавалера ордена Чести Грузии, Президентского Ордена Сияния, ордена Дружбы (Россия), Почетного гражданина Тбилиси и Беналмадены (Испания), члена Общественного совета журнала «Русский клуб» и т.д., и т.д. Сердечно поздравляем! Конечно, наш журнал писал о Нани не раз и не два. Сегодня мы вспомним один из очерков, ей посвященных. Поклоны постепенно выходят из моды. И все-таки именно перед Нани Брегвадзе хочется склонить голову – перед талантом и обаянием, перед незапятнанной репутацией и просто в благодарность за то, что она у нас есть. Тем более что, как давно уже сказано, в Грузии есть хорошие певцы, очень хорошие певцы и есть Нани Брегвадзе. И все-таки петь в стране, где пение любят все, а хорошо поют многие, — это вольная и невольная отвага. Поэтому великими певцами в Грузии становятся прежде всего большие личности. Грузин может быть поражен вокалом, но заворожить его можно только душой, неповторимостью и вкусом. Личность Нани – это такое явление, когда непреходящий интерес к персоне связан и с любовью, и с уважением к ней. Грузинскую публику скандалы только расхолаживают, эпатажные выходки отталкивают. Как говорится, «кто красив, тот и поступает красиво». Королевскими качествами являются вкус и достоинство, и это именно то, что зритель ценит в Нани Брегвадзе. Трудно себе представить более искреннюю и досягаемую «звезду», чем Нани. И не менее сложно вообразить человека, чье присутствие более дисциплинирует и организует. При Нани неловко, даже невозможно позволить себе быть некорректным, несобранным, солгать, не сдержать слово… Она, конечно, простит, ведь главной ценностью в любом человеке для Нани является то, что он человек. Но сила воздействия ее личности такова, что перед ней не хочется осрамиться ни в чем. Наверное, истоки магнетизма и таланта Нани – в ее семье. Ее дедушка окончил юридический и математический факультеты в университете Санкт-Петербурга. Мама – Ольга Александровна Микеладзе – из знатного дворянского рода. Но отличительными чертами подлинного аристократизма – не столько по происхождению, сколько по духу – являются терпимость и порядочность. Благородству и достоинству личности учила Нани ее мама, и это у нее в крови. А то, что кровь «голубая», для Нани не так уж и важно. Дело в доме было поставлено так, что туда можно было прийти в любой день, даже в любой час, хоть глубокой ночью. Но несколько условий для возможных визитеров были обязательными – воспитанность, хорошие манеры и доброжелательность. Или, как говорит сама Нани, «это можно назвать одним, к сожалению, давно забытым словом – учтивость». Мама была непреклонна. Она могла заметить: «его ноги больше здесь не будет, потому что он очень вульгарно сидел». Противоположностью хорошему вкусу является не его отсутствие, а его вульгаризация, пошлость. Безупречный вкус Нани Брегвадзе не только врожденный, но и воспитанный, выпестованный. Хабалка может стать широко известной, но королевского трона ей никогда не занять. Быть пошлой – не царское это дело. Закономерно, что именно Нани стала первой отечественной знаменитостью, чьим именем были названы духи. В репертуаре певицы был романс, который назывался «левкой», и у духов «Нани Брегвадзе» был аромат левкоев… Она никогда не дружила и не дружит с высокопоставленными людьми. Она никогда ни о чем не просит. Это не воландовская позиция, исполненная гордыни: «Никогда никого ни о чем не просите…» Просто есть вещи, которые Нани Брегвадзе считает зазорными для себя. Королевское достоинство? Или обыкновенное качество интеллигентного человека? И то, и другое. А вот коллективные письма деятелей культуры Нани подписывать не отказывается, только если они призывают к справедливости, или просят наказать зарвавшегося хама, или защитить поруганное достоинство порядочного человека, и эти случаи не редки. За то, что Нани запела и посвятила песне свою жизнь, мы тоже должны быть во многом благодарны ее семье. Вокруг маленькой Нани пели все – прабабушка была профессиональной певицей, замечательно пели бабушка, дедушка и все семеро их детей, включая и маму Нани, тетя пела в джазовом оркестре и народном ансамбле, Прекрасно пел и отец. И мама, как только заметила в Нани склонность к музыке, все свое время стала тратить на развитие музыкальных способностей дочери. Прогадать было невозможно – такая блестящая певческая генетика подвести не могла. Нани занималась серьезно. Окончила музыкальную школу, музыкальный техникум и Тбилисскую государственную консерваторию по классу фортепиано. Но еще до того, как она поступила в консерваторию, в 1957 году, Нани выступила в Москве, на Международном фестивале молодежи и студентов. Песня «Погасила я свечу» принесла ей первое место среди участников из СССР и третье – в международном конкурсе. На фестивале ее услышал Леонид Утесов. «Из этой девочки, если она будет петь, получится очень хорошая певица», — предсказал он. Студенткой консерватории Нани становится солисткой тбилисского государственного ансамбля «Рэро» под управлением Константина Певзнера. А в 1964 году вместе с Московским мюзик-холлом едет на гастроли в Париж. После ее выступления во всемирно известном зале «Олимпия» французская пресса восторженно писала о «ярком таланте, красивом голосе, эмоциональности, сценическом обаянии и артистизме», которые покорили парижан. Обычно скупой на похвалу Шарль Азнавур назвал ее пение чудом. По возвращении из Парижа Нани приглашают в ансамбль «Орэра», в котором она проработала солисткой 15 лет. «Орэра» был признан лучшим музыкальным коллективом Грузии ХХ века. Народный артист Грузии, композитор Реваз Лагидзе говорил: «Участники «Орэра» составляют великолепный ансамбль. В их исполнении привлекают мягкость тембра, полное отсутствие форсировки при очень своеобразном, современном звучании, умение передать настроение песни. Они поют, играют и танцуют, и каждую песню орэровцы преподносят как маленький музыкальный спектакль, прекрасно исполненный не только вокально, но и актерски». С 1980 года Нани начала выступать с сольными концертами. Ее неизменным аккомпаниатором была народная артистка Грузии, пианистка Медея Гонглиашвили. Нани Брегвадзе шла по своей дороге в искусстве неторопливо, без малейшей суетливости. Она никого не задевала, никто не задевал ее. У нее не могло быть ни соперников, ни завистников, потому что Нани выбрала свой путь. А если двигаешься только по своему пути, толкаться и не приходится – не с кем. Ее не случайно именуют грузинской королевой русского романса. В шесть лет Нани, еще не говорившая по-русски, пела «Калитку» — романс, который по сей день является украшением каждого ее концерта. «Я пела старинные русские романсы еще с малых лет, — рассказывает певица. — В советской стране романс, к сожалению, долго считался пережитком «дворянской салонной сентиментальности». Я же упрямо включала