ВАХТАНГОВСКИЙ ТЕАТР НА СЦЕНЕ ГРИБОЕДОВСКОГО

Знаменитых актеров Людмилу Максакову, Сергея Маковецкого, Владимира Симонова  и других мастеров российской сцены жители и гости столицы Грузии увидели 30 и 31 октября на сцене Большого зала Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А. С. Грибоедова. В рамках Международного театрального фестиваля Gift здесь представлен спектакль «Дядя Ваня» Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова. Пьесу Антона Чехова поставил художественный руководитель тетра Римас Туминас. В главной роли Сергей Маковецкий. Премьера спектакля состоялась в сентябре 2009 г. Он стал лауреатом премии «Хрустальная Турандот» в номинации «Лучший спектакль сезона 2009–2010 г.»,  Международной театральной премии имени Станиславского-2010, ежегодной театральной премии Союза театральных деятелей России «Гвоздь сезона» и Национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Лучший спектакль года» (2011 г.). С программой фестиваля Gift можно познакомиться по этим адресам: http://giftfestival.ge/index.php?page=633&lang=eng http://giftfestival.ge/index.php?page=635&lang=geo Вот, как представлена эта постановка на сайте самого театра: «Не удивляйтесь, если придя в театр им. Евг. Вахтангова на спектакль «Дядя Ваня», вы не узнаете знакомых персонажей, а известные слова зазвучат неожиданно. Нет, Римас Туминас не совершил акта вандализма, он не переписал текст, не сократил его. Он прочел его с листа, как бы, не догадываясь, что и до него были интерпретаторы. Режиссер очистил сцену от быта, оставив поле битвы страстей, разбитых иллюзий, неслучившихся надежд. Герои А. Чехова, увиденные Туминасом и воплощенные актерами, живут в сшибке амбиций, философствования, трудолюбия и лености, служения и потребления. В творчестве А. П. Чехова находят предтечу театра абсурда: говорят одно, делают другое, думают третье. «Дядя Ваня» Туминаса о том, что думают герои Чехова, и в чем признаются только в минуты душевного потрясения. Они порой косноязычны, как дядя Ваня, или излишне брутальны как Астров, но их признания вырываются из души яростно, как человек из душной комнаты на свежий воздух. Режиссер и исполнители любят своих героев – таких разных, одиноких, порой смешных. Да, да, смешных! А. П. Чехов свои пьесы называл комедиями. Режиссеры и зрители гадали, почему эти истории, наполненные страданиями, недосказанностью, заканчивающиеся всегда на пронзительно-грустной ноте – комедии? Для Туминаса пьесы Чехова – путь поиска, разгадка сути, оправдание жанра. Каждая его постановка – приближение к смыслу этого загадочного слова комедия, так противоречащего контексту сюжета. Как тут не вспомнить слова А. С. Пушкина: «Высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров и нередко близко подходит к трагедии».