«МАСТЕРСКАЯ ПЕТРА ФОМЕНКО» НА СЦЕНЕ ГРИБОЕДОВЦЕВ

Знаменитый Московский театр «Мастерская Петра Фоменко» провел гастроли в столице Грузии. На сцене Тбилисского государственного академического русского драматического теaтра имени А. С. Грибоедова показаны два спектакля, поставленные легендарным основателем московского театра Петром Наумовичем Фоменко. Это — «Волки и овцы» Александра Островского и  «Семейное счастие» Льва Толстого. В фойе Большого зала Грибоедовского театра прошла выставка, посвященная жизни и творчеству Петра Наумовича Фоменко. Ее специально подготовил коллектив московского театра. Отдельная часть экспозиции рассказывает о работе великого режиссера в Тбилисском государственном академическом русском драматическом театра имени А. С. Грибоедова  в 1970–72 годах.         «Волки и овцы» — спектакль, очень бережный по отношению к классику, открывает в хорошо известном произведении совершенно новые грани. Здесь и переливы света, и легкая грусть, и поэзия ушедшего мира русской усадьбы, почти чеховский импрессионизм, и, конечно, юмор. Спектакль Петра Фоменко настолько легок и изящен, что даже как-то неловко называть его тяжеловесным словом «постановка»; скорее – воздушное дымчатое кружево, сплетенное из намеков и недомолвок. При этом собственно сюжет пьесы – афера с векселями – подается остро, подчас гротескно». «Семейное счастие» – история об эволюции любви – рассказана Толстым от имени главной героини. Отказавшись от прямолинейности повествовательного изложения, Петр Фоменко строит спектакль в двухмерно-временной системе координат. Воспоминания о прошлом: о тихой влюбленности Марии Александровны в друга ее покойного отца Сергея Михайловича, о негромком счастье первых месяцев супружества, о жажде светских успехов и разочаровании в них, о возвращении к мужу и попытке обрести новое спокойное и прочное, без бурь и волнений семейное счастье комментируются самой же Марией Александровной. Бесстрастно, сухо, порой даже цинично. Как скидываются с кресел и стульев запыленные покрывала, открывая добротную, созданную для долгой и счастливой семейной жизни мебель, так же срываются Марией Александровной покровы времени с воспоминаний о сладостном, но, увы, не возвратившемся счастии юношеской любви…»